Astera, сюжет понравился, но новелла четко разделена на две части- Ожидание и Контакт, (сгладить).  Первая часть суховата ( эмоциональность?), разбавь внутренними монологами главного героя (ИМХО, ты то знаешь, что происходит ( главный герой), а мы нет).

Astera, наверное Сапковского и напоминает. Все-таки я пану Анджею этот рассказ посвятила.

Я попыталась стилизовать глоссу под средневековые хроники, а там подобные преувеличения и сантименты обычное дело

Спасибо за критику, Sarvatar, обязательно обдумаю  все замечания. Со стороны, как говорится, виднее   Просто мне в голову пришла идея рассказа и я ее как есть записала, чтоб хоть как-то от нее отвязаться    И вот теперь сижу в тяжких раздумьях: а что это такое у меня вышло и не стоит ли сразу гнать подальше следующих "гостей"

Второй.

Пустыня была похожа на мятое одеяло, в каких то местах она была ровной, а в других барханы вздымались посреди ровной песчаной равнины.
Сейчас Хош стоял на одном из барханов и смотрел вперед, далеко впереди переливался на солнце его "Скат"."Скат" был действительно похож на древние животное имя которого он носил. Большое плоское туловище, длинные крылья и такой-же длинный хвост. Как забавно назвать звездолет в честь подводного животного из-за их чертовской схожести.
"Какое тут расстояние? Я успею или все-же нет?" — Хош прикидывал время за которое он добежит до "Ската" по этой жаре и с преследователями на хвосте. И сколько он не прикидывал результат один-нет.
"Я должен успеть! Обязан!".
Сверху раздался звук двигателя и хлопанье лопастей. Через секунду Хош увидел у себя над головой вертолет. Вертолет так шумел что его было очень далеко слышно, но это не поможет в пустыне их никто не услышит на этой проклятой планете.
Под носом вертолета был установлен лазерный сканер, сканер шарил по барханам в поисках чего-то. Было очевидно кого он ищет. Хош решил бежать, он рванул вперед взрывая под ногами песок, ветер трепал его одежду в которой он был похож на местного аборигена-бедуина, шарф развязался и словно лента развивался на ветру, держась за шею Хоша.
Вертолет прекратил шарить лазером по мертвой пустыне, Хош был уверен его засек пилот. Он прибавил скорости, в кровь в огромных количествах вбрасывался адреналин, оба его сердца стучали со скоростью пятьсот ударов в секунду". Бежать!" — Сейчас это единственный выход!
Боковая дверь вертолета раскрылась, показался человек с красным визером на лице и длинной винтовкой в руках.
"Стрелок!" — Разум Хоша не мог смириться с такой судьбой, как-же так?
Хош все бежал и бежал преодоливая барханы словно их и не было. Преодолев один бархан он увидел свой "Скат".
"Уже совсем близко!" — Надежда окрылила Хоша, но тут-же раздался выстрел.
Бархан за спиной Хоша разлетелся словно он был детским куличком. Песок накрыл его с головой.
"Черт!"
Песок забивал глаза, уши, рот, нос. Песок был повсюду! Он был под одеждой, в волосах, в ботинках везде! Эти мысли охватили Хоша сетью. Ему страшно захотелось вылезти из под песка как можно скорее, сбежать с этой проклятой богом планеты!
Стрелок продолжал палить из своей чудо пушки, откуда они ее взяли!?
Хош резко вскочил вылезая из желтых объятий песка и снова рванул в сторону корабля. Снайпер разворотивший еще три бархана, увидев цель, издал дикий вой и вертолет будто животное испугавшиеся звуков развернулся и полетел за Хошем.
"Скат" был все ближе и ближе но Хош по любому не успевал до того момента когда снайпер прицелиться и разнесет его кусочки по всей пустыне.
Снайпер дал еще один выстрел из своей чудо винтовки и рядом с Хошем песок разлетелся метелью, так дальше нельзя. Хош резко остановился сел на корточки, достал из кармана два шприца с серой жидкостью и вколол оба себе в шею, двумя руками. Спустя четыре секунды Хош затрясся словно в конвульсиях, вены вздулись, зрачки стали вертикальными, зубы во рту вытянулись и заострились". Процесс завершен в течении десяти секунд, а стрелку нужно четырнадцать! Прелестно. Хорошо что они взяли такую пушку, было-бы что нибудь полегче я бы был мертв до завершения процесса" — Теперь Хош был уверен в том что он успеет. Хош побежал с невероятной скоростью к "Скату", побежал на руках и ногах. Снайпер снова завыл но не так как в прошлый раз. В прошлый раз он выл для устрашения, а теперь он выл от досады и злобы.Дичь перихитрила охотника.
Песок снова взорвался столбом рядом с Хошем, а он больше не обращал на это внимания". Скат" стоял в десяти метрах от Хоша, он покрыл это расстояние одним, звериным прыжком."Скат" почувствовав плоть хозяина, почтительно раскрылся давая Хошу уйти в мягкую "утробу" корабля. Хош лег по середине "Ската" и тут-же три нерва корабля протянулись к его голове, нервы мягко вошли в зарание отведенные для них "гнезда" в голове Хоша и он в один миг стал кораблем.
Со стороны это выглядело так: Хош скрылся внутри корабля, снайпер начал яростно стрелять по кораблю, оставляя на нем красные пятна". Скат" взмахнул "крыльями" и взлетел на одну высоту с вертолетом в одно мгновение. Пилот вертолета попытался ретироваться,но было поздно". Скат" облетел вертолет вокруг, ударил по лопастям своим хвостом сломав три лопасти. Вертолет накренился на бок и рухнул на песок."Скат" сделала круг над упавшим вертолетом и еще раз ударил по нему хвостом.
На этот раз вертолет не выдержал и взорвался. Из-за огня в пустыне стало еще жарче, Хош был рад что теперь он не будет страдать от этой проклятой жары.
"Скат" взмахнул крыльями и улетел в небо.

Через четыре часа на орбитальной станции номер восемь, восточного сектора республики. Приземлился корабль образца "Скат" на борту был обнаружен мужчина тридцати лет одетый в одежду бедуина, по документам Пол Кресков. У Пола было обнаружено внутренние
крове излияние. Пол был срочно госпитализирован, через неделю из больницы пропал сам мистер Кресков, а через два дня его корабль был угнана неизвестным.
Администрация орбитальной станции номер восемь, восточного сектора республики Руг.

Отредактировано Росс (2009-08-12 21:08:05)

Да точно,орден.Читал эти книги.Сейчас исправим.А с правописанием у меня туго,вроде и специально корректор скачал,а все равно ошибки есть

Отредактировано Росс (2009-08-12 21:07:41)

Тихо, чудовищно тихо.
Хош сидел на полу карцера и смотрел в потолок. Потолок был низкий, такой низкий что его можно было коснуться рукой не вставая с пола. Точнее встать было не реально. Не света, ни еды, ни воды...
После того как Хош сбежал со станции после срочного лечения, он отправился с докладом к Епископу церкви внутреннего змея. Он помнил как рассказал Епископу о провале, тот нахмурил брови. А затем пси-удар и тьма. И тьма все никак не кончалась...
Пол, потолок, стены все стальное. И ни одного окна. Ну какое тут окно это-же карцер.
Звук шагов. Топ-топ-топ.
Кто то шел к карцеру. Да к карцеру в этом Хош не сомневался не на миг. Не ужели Епископ простил его?
Шаг еще шаг и снова тишина. Голос из-за двери заполнил весь карцер. Это был Епископ.
— Здравствуй Хош.-Поздоровался Епископ.
— Ваше святей...-Из-за жажды Хош не мог толком говорить и из его горла выходил хрип, а не слова.
— Не надо оправданий адепт. Ты знал на что шел. Второй перехитрил тебя и выбросил на планету ХО.
ХО. Секта с которой Церковь внутреннего змея ведет джихад. Все члены секты невменяемые и жестокие садисты. Они получают экстаз от охоты на людей и нелюдей, так-же все они причащаются кровью своих жертв. Выродки и мутанты. Хотя каждый третий в Церкви внутреннего змея мутант, как и сам Хош. Не один адепт церкви не уродует себя в машину убийства. А вот ХО спокойно делают это.
— Епископ...-Начал было Хош, но тут-же зашелся в сухом кашле.
— Адепт ты нарушил первый завет Змея! Ты дал жертве уйти! Ты будешь наказан! — Окошко закрылось.
Из пола и потолка пошли струи газа. Хош начал бить кулаками по потолку и полу. Уперся ногами в стены все тщетно. Хош опустился на пол и полной грудью вдохнул ядовитый газ.

Епископ шел вдоль маленьких карцеров и приказывал двум младшим адептам.
— Дело Второго поручить Ящеру, срочно!
— Но ваше святейшество...-Начал один из адептов.
— Что но!? Я только что казнил одного из лучших ассасинов! Теперь остался только своевольный Ящер! — Взорвался Епископ.
— В этом-то и проблема. Ящер уже отправился за Вторым в погоню.-Защитил своего товарища другой адепт.
— Хоть какая-та польза от его характера.

Да весело. Это были первые мысли Ящер по прибытию на планету с "милым" названием - Брок17. Ну что за бредовое и скучное название? Космопорт тоже был серым и скучным. Унылая служба безопасности в серой форме, женщины администраторы с потухшими глазами, скука. Людям с пассажирского корабля пришлось стоять в очереди на регистрацию. Скука! И люди тут какие-то серые. К какой девушке не подходил все смотрели на меня как на психа, у них тут что знакомиться не принято? Серость и скука. Выйдя из космопорта Ящер чуть не взвыл. Горизонт уродовали трубы заводов и фабрик. Ящер оглядел здание космопорта. Здоровое здание в форме блина, с антеннами — "тарелками", смотрящими в небо. Небосвод был таким-же хмурым как и люди на улицах. Люди вяло шли по мокрым от талого снега лужам, между высокими, мрачными домами. Ящер вернулся обратно в космопорт и пошел на третий этаж. Прямо на выходе из дверей лифта его встретила девушка администратор. Лет восемнадцать не больше. Девушка приветливо улыбнулась.
— Здравствуйте, чем я могу вам помочь?
— Мне нужен флаер.-Облокотившись на стойку администрации и глядя ей в глаза, ответил Ящер. В ответ девушка улыбнулась еще шире.
— Какая модель вас интересует?
— Что-бы по выносливее.-Ящер по птичьи положил голову себе на плечо и ухмыльнулся.
— Хорошо, а на какое время? — Девушка бодро защелкала по клавишам, но при этом не отводила от Ящера взгляда своих карих глаз.
— На две недели.
— Прекрасно. Пойдемте за мной.-Девушка вышла из-за стойки и направилась в одну из многочисленных дверей справа.
— Мы идем к вам домой? — Весело спросил Ящер.
Девушка снова улыбнулась.
— Нет, мы идем смотреть ваш флаер.-Так-же весело ответила девушка.
— Ах вот оно как, а я то надеялся.-Войдя в дверь они оказались в просторном офисе. С большим окном позади рабочего стола.
Ящер зашел последним и услышал щелчок в двери. Магнитный замок. Ящер просто расплылся в улыбке. Девушка игриво показала ему магнитную карточку. Судя по всему ключ от двери.
— Тебе не терпелось остаться со мной наедине? — Делая шаг в ее сторону спросил Ящер.
— Стой на месте пресмыкающееся.-Лицо девушки стало суровым, даже злым.
— Так ты знаешь кто я? — Ящер, не потерял былого веселья.
— Да мерзкий наемник, я знаю что ты метаморф. Я даже знаю твою цель прибытия сюда.
— Просвети меня.-Попросил Ящер, специально широко раскрыв рот что-бы девушка видела его тонкий, раздвоенный язык.
— Ты прибыл что-бы убить Второго.-Рявкнула девушка. Похоже сама мысль о смерти Второго бесила ее.
— А кто такой Второй? — Поинтересовался Ящер.-Он перехитрил одного из наших.-Нам сулят огромные выгоды, вот только я не знаю с чего-бы это, он что так крут?
— Он наше будущее.-Коротко ответила девушка.-Он боевой клон, который взбунтовался и сбежал. Он несет новый мир всем нам! — Пламенно поведала девушка.
— И после этого меня называют сектантом.-Покачал головой Ящер, массируя виски.-Тебе самой не смешно? Он просто вас обманывает что-бы свалить из республики.
— Нет! Заткнись! Ты умрешь! — Девушка выставила вперед локоть. Локоть раздвинулся со звуком "вжих" и Ящер увидел бластер, встроенный а руку девушки. Имплант, прикольно. Ящер прыгнул в сторону, быстро покрываясь чешуей и вытягиваясь. Черная чешуя блеснул в свети выстрела. Выстрел прожег дверь насквозь. Ящер фыркнул и прыгнул на девушку. Та с нечеловеческой скоростью ушла в сторону и выстрелила. Чертов киборг! Бок Ящера горел от боли и почернел еще сильнее.
— Дурочка.-Прошипел Ящер и взмахнул хвостом доставая до девушки. Девушка выстрелила в хвост, но тот не остановился и обвил ее всю крепко сжав.
Хруст ломающегося метала был музыкой для ушей Ящера.
— Сволочь! — Вскрикнула девушка.
Ящер встал на задние лапы, он был так высок что головой чувствовал потолок. Он опустил голову к девушке и облизнул ее щеку. Щека была мягкой и теплой, живой.
— Не трогай меня! — Завизжала она.
— Ты не полной киборг.-Рассуждал вслух Ящер.-А значит у тебя не было шансов, зачем?
— Ради будущего! — Гордо ответила та.
— Избавь меня от этого бреда.
Вдруг Ящер снова услышал этот звук."Вжих".
Выстрел, еще один, еще, еще, еще!
Ящер взревел. Он резко развернулся и бросил девушку в окно. Стекло взорвалось на тысячи маленьких осколков, они мерцали и кружились в своем танце как снежинки. И так-же как и снежинки они упали на землю на серых, безразличных людей. Стеклянные снежинки падали неся с собой девушку-киборга, умирающую за будущее.
— Дура.-Прошипел Ящер отбрасывая хвост.
Пора искать Второго.

Росс, это повесть. Хороша завязка, правда силистически есть ошибки

не понятная фраза.

Люси только что была на полу. Ей бы сначало вскочить.

Миниатюра
Дверь из красного дерева с витражами вместо стекол. А за ней - Сольвьетт поежилась от приятных воспоминаний - а за ней рай для каждого, в ком все ежё есть ребёнок. Мелодичный звон колокольчика, подвешенного под потолком, опередил появление девушки в кондитерской.
На улице уже который день лил холодный осенний дождь. Лето со своими тёплыми вечерами и пением цикад, разливающимся по паркам, уже давно осталось позади и жило лишь где-то в памяти людей. Разноцветные листья уже давно выслали мостовые, и дворники с метлами корили эту пору года за погоду и навалившуюся на них работу.
А здесь было так тепло и уютно. Сольвьетт уже давно полюбила эту кондитерскую с её терпким ароматом восточных пряностей, который переплетался с запахом свежей выпечки. Обои в тёплых тонах с затейливыми рисунками, высокие стеллажи, заполненные всевозможными лакомствами. Здесь можно было найти и светлый сливочный ирис, нарезанный кубиками с рифлением сверху, и разноцветное драже, в центре которого скрывалась изюминка или орешек, карамель и шоколадные конфеты в пестрых шуршащих обертках, цукаты, нарезанные соломкой, кубиками, кружками - всё, что душа могла бы пожелать в этот непогожий осенний вечер. А атмосфера здесь была действительно сказочная: на стенах миниатюрные светильники в форме фонарей, которые когда-то освещали улицы города. Только стекло было цветным, и они отбрасывали на стены причудливые, красочные, мягкие отсветы. А на стенах, между стеллажами, были картины в резных рамках: "Может на них изображены сцены из сказок?" - подумала Сольвьетт, когда в первый раз попала сюда. А сам продавец в его форме - идеально белая, выглаженная рубашка с накрахмаленным воротничком, аккуратной черной бабочкой, бордовая жилетка - с седыми волосами и бородой, добрым и приветливым лицом казался персонажем какой-то сказки.
Сольвьетт вдохнула дразнящий ароматный воздух кондитерской, подошла к первом стеллажу и принялась рассматривать предложенные лакомства.
- Ах, если бы моё сердце было из красной лакричной карамели, а душа из невесомой сахарной пудры? - Подумала Сольвьетт. - Каждый день был бы праздником. Я бы шла по ярким улицам этого города и улыбалась всем, а люди бы улыбались мне в ответ. Их глаза бы горели и блестели, как эти горошины сахарного драже. А на душе было бы так легко и спокойно, словно ты невесом, как белоснежное облако сладкой ваты. - Девушка улыбнулась сама себе, представляя этот идеальный мир. - Тут бы не было слёз, страха и печали... Но так бы было лишь для меня и моего сердца... Я бы не увидела чужих страданий, не смогла бы помочь, только потому, что начала бы смотреть на мир сквозь стёкла розовых очков. Я не смогу помочь другим, а так хочу быть нужной...
Девушка разочарованно тряхнула головой, отвела в сторону прядь волос, которая выбилась из-под широкого чёрного обруча, и сделала шажок в сторону.
Перед её глазами оказалась небольшая картина: зима. Снег ложился на землю крупными хлопьями. А дети всё равно играли там: кто-то строил снежную крепость, чтобы защищаться от "недругов", кто-то лепил снеговика и не могу придумать, как же лучше смотрится на его круглой, холодной голове старая шапка, какой-то мальчик катал на салазках маленькую девочку. И все были веселы, но отстранены от того, кто смотрел на эту картину - завеса белых снежинок не пускала девушку с этот белый мир.
- Ах, если бы моё сердце было из холодного льда, а душа из колючей снежной крупы? Мне бы не было дело до того, как живут другие. В моём мире не было бы чувств и эмоций - лишь холодный расчет. Люди - это всего лишь прохожие, которые случайный образом оказываются на улице, под названием "Твоя жизнь". Здесь нет ни друзей, ни врагов, ни близких... Здесь невозможно чувствовать и я не смогу с этим жить...
Девушке резко взгрустнулось от холода этой мысли и она тот час отбросила её в сторону.
- Ах, почему моё сердце не из пламени в печи, а душа не из ярких искр? - Подумала девушка, отвернувшись от зимней картины. - Моя жизнь была бы такой яркой! Каждый день в гуще событий и центре внимания. А в груди бы горел яркий огонь чувств и переживаний... Гореть... и сгорать до тла... - Вздохнула Сольвьетт. - А если со мной вспыхнут и другие люди? если они не смогут вынести этот жар? Что если в один прекрасный день пламя внутри меня потухнет? Там останется лишь пепелище и пустота от одиночества... - Девушка вздрогнула и подошла к следующему стеллажу. - Нет... Этого я тоже не хочу...
Сольвьетт заметила своё отражение в витрине: на неё смотрела она же, девушка с широким чёрным обручем, который держал длинные вьющиеся каштановые волосы, с янтарными глазами и в изумрудном пальто.
- Ах, если бы моё сердце было из глубины зеркал, а душа из холода ковки металла. Тогда мне не важны бы были другие люди - впереди лишь цель, моя цель и моя мечта... Всё бы в этом мире принадлежало только мне одной. Я была бы королевой в этом мире... Но правильно ли пренебрегать другим ради личной выгоды? Не думаю, что со мной кто-нибудь захочет остаться, не думаю, что кто-нибудь способен вынести обращение, как с пешкой... - Она недовольно нахмурилась. - Нет, это тоже не по мне...
Сольвьетт подошла к другой картине: тут был изображён порт. На зеркальной, серой глади воды уже был пароход, который наверняка отправлялся в диковинные страны. А люди, стоявшие на берегу радовались, подбрасывали вверх шляпы, махали тем, кто отправлялся на судне. А те, кто были на палубе, махали и им, слали воздушные поцелуи.
- Ах, если бы моё сердце было из воды рек и озёр, а душа из ровного звона капелей? Я бы чувствовала чужую боль, чужую радость... Могла бы так чутко сопереживать другим... Чужая жизнь бы стала моей, как своя, родная... Но она бы исчезла за этим всем и потеряла свой блеск. Чувства других не смогу заменить свои, и не могу сказать, что другие смогли бы так остро переживать то, что у меня на душе. Смогли бы они поддержать меня в трудную минуту и понять? Хочу лишь радоваться и грустить на ровне с остальными, как я за них, так и они за меня...
- Я рада тому, что моё сердце из плоти, а душа их эфира... Они живые и держат всё в равновесии. С ними я - это я. - Девушка встрепенулась и подошла к продавцу.
- Сольвьетт, Вы сегодня задумчивы. - Сказал мужчина, всё это время наблюдавший за девушкой и переменами на её личике.
- Да... - Немного отрешённо ответила девушка и улыбнулась, чуть погодя. - Имбирные пряники в глазури, как всегда...

Иветта, переживания не скучно читать только тогда, когда они достигают определённого размера — т.е не выходят за рамки именно миниатюр-) Всё же считаю, что рассказ на одних переживаниях сложно будет сделать и осилить. Чувства надо разбавлять действием.

На такой случай мой совет только практиковаться-) и перечитывать то, что пишешь.
Как-то наткнулась на то, с чего начинала — начало повести и сразу поняла, чего мне не хватает и как от этого избавиться.
Всё зависит вообще от габаритов написанного-)
Да, в миниатюрах важнее чувства — действия там будут дёрганными, а вот уже в повестях и романах излишки переживаний будут сбивать ход событий.
А вообще всего должно быть в меру: и действия, и описаний, и чувств и размышлений — для разного типа рассказов разные пропорции.
Там упор на чувства и описания лишь потому, что такая идея-) И сделано так, чтобы не усыпить

Росс, понравился язык повествования - я бы сказала, что он достаточно дерзкий и ярким - Вам есть с чем и над чем работать.
Стиличтические ошибки и орфография - для Вас это дело времени, просто пишите дальше. Единственное, что могу вам посоветовать, сделать повествование более плавным. Больше описаний. Хотя, погоня за Хошем была очень красочной из-за этого.
Да, отмечу, что у Вас хорошие диалоги

После долгого размышления, решила выложить тут небольшую повесть. Раньше выкладывала ее на одном форуме, но там ее раскритиковали...

                                     Один глоток жизни

                                                1.

  Голос позвал негромко, но очень властно.
- Никс!
  Девушка обернулась. Патриарх Риман стоял в дверях и смотрел на нее, скрестив на груди руки.
- К вашим услугам, - Никс слегка поклонилась.
- Ты много работаешь, - Риман подошел к столу, окинул его взглядом. – И еще, Рольф сказал мне, что вы поругались.
- Рольф пошутил, - Никс стянула с рук лабораторные перчатки, бросила их в корзину. После упоминания о Рольфе работать расхотелось совершенно. – У вас ко мне дело, мастер?
- Давай присядем.
  Они некоторое время сидели молча.
- Ты ведь сразу догадалась, почему я пришел, - сказал Риман. – Сегодня у нас у всех одна проблема.
- Я ничем не могу вас порадовать.
- Что в боксах?
- Вчера на рассвете умерла  Сайлер, а вечером скончались Брут и Лодж.
- Еще трое… Что у тебя?
-  Все то же, мастер. Это вирус, разрушающий красные кровяные тельца. И носителями его являются смертные. Теперь я уверена.
- Вот как? Их кровь заражена?
- Да, мастер.
- Ситуация хуже, чем ты думаешь. Сегодня пришло известие от Лю Шая. У них началась настоящая эпидемия.
- Разве нас должно огорчать то, что Китайский Клык вымрет?
- Милая, есть понятные эмоции, а есть политика. Уже много лет Эвритаун поделен на зоны влияния. Уход Китайского Клыка повлечет за собой неминуемый передел.  Черная Кровь и Трансильваны  не упустят такой возможности  расширить свое влияние в Эвритауне. И тогда нас ждет война. – Риман вздохнул. – Война насмерть. Шансов победить в ней у нас никаких. Нас слишком мало.  А вирус уничтожит тех, кто уцелеет в войне.
- Наша группа работает, мастер. Я уверена, мы найдем вакцину.
-  Надеюсь, вы успеете это сделать.
-  Вы ведь пришли сюда не за тем, чтобы мне это сказать.
- Да.  Я хочу поручить тебе одно задание, - Риман вытащил свой джи-фи, нажал на воспроизведение звука.
- Не спрашивайте меня, кто я и как узнал этот код, - раздался негромкий спокойный голос. -  Но у нас есть о чем поговорить. Я имею в виду штамм «Веном». Если хотите серьезной беседы, пришлите кого-нибудь  в Эндрюс-Парк, здание Торговой Палаты, завтра в полночь. Это в ваших интересах.
- Человек? – не удержалась Никс.
- Человек, - кивнул Риман. – И меня очень удивляет все, что он сказал. Я хочу, чтобы ты отправилась в Эндрюс-Парк. Поговори с ним, узнай, чего он хочет. И если увидишь, что это один из Желающих Бессмертия, прикончи его.

                                                   2.

   Эндрюс-Парк  находился на Территории Перемирия. Огромный кусок Эвритауна, нашпигованный увеселительными заведениями на любой вкус, для людей и для вампиров. Неписаный закон запрещал трогать смертных в Эндрюс-Парке, а также выяснять здесь отношения. На стоянке Никс увидела двух Трансильванов, но они лишь посмотрели на нее и ограничились презрительным жестом, на который Никс не обратила никакого внимания.
   Здание Торговой Палаты находилось в самом центре Эндрюс-Парка. Огромный некогда небоскреб был наполовину разрушен и  выглядел весьма зловеще. Никс вошла внутрь здания, когда на ее часах была одна минута первого.
   Человек ее ждал. Стоял и спокойно курил. Никс шагнула к нему, но человек даже не сменил позы.
- Ты от  Истинных? – только и спросил он.
- Да. Меня послали говорить с тобой, человек.
- Значит, вы получили мое сообщение,  человек бросил окурок в кучу обломков. – Отлично. Зови меня Луи. Луи Пастер.
- Ты издеваешься? – нахмурилась Никс.
- Нисколько. Ты ведь ради «Венома» сюда пришла, красавица, не так ли?
- Ближе к делу, пока я не потеряла терпение!
- Думаешь, я тебя боюсь? Нисколько. Перед нашей встречей я ввел себе разводку «Венома». Моя кровь кишит возбудителями. Для меня он безвреден, а для тебя смертелен. Не желаешь ли укусить?
- Так значит, я была права, - Никс тряхнула головой. – Откуда ты знаешь про «Веном»?
- Неважно. Важнее другое. «Веном» очень сильно меняет нынешний мир, верно? Вакцины от него у вас нет, как я понимаю, а это значит, что теперь каждый укус будет для вас смертельной угрозой. Вы передохнете или от голода, или от «Венома». Выбор невелик.
- Ты знаешь что-нибудь о «Веноме»?
- Только то, что он стал для вас Карой Божьей.  Наверное, этого стоило ожидать. Природа иногда выкидывает забавные номера, красавица. Кстати, у тебя есть имя?
- Никс. Доктор Никс.
- Прекрасно. Так вот, о Природе. Она вступилась за несчастное человечество, которое вы в буквальном смысле ели поедом.  Дети Божьи ей нужны не меньше, чем Дети Тьмы. А может, его вывели люди в какой-нибудь неизвестной вам секретной лаборатории. Я не знаю. Но важно другое – у вас нет к нему иммунитета, Никс. И очень скоро вампиры исчезнут как дурной сон.
- Почему ты так решил?
- Потому что люди очень скоро узнают, что «Веном» для них безвреден. И начнут прививать его себе, чтобы уберечься от вампирских атак. Для вас это голодная смерть. Какое-то время мы протянете на донорской крови, но ее запасы не вечны. Словом, это конец, Никс.
- Ты вызвал меня сюда, чтобы это сказать?
- Нет. Я подумал, что мы могли бы заключить… союз.
- Союз? – Никс была поражена. – Союз между человеком и вампиром? Ты шутишь, смертный.
- Нисколько. Я хочу помочь вам, Истинные. А вы поможете мне.
- О чем ты говоришь?
- О  Граале.
- Святой Грааль! – Никс все поняла: этот парень просто сумасшедший. – Ах, да! Ты желаешь его  заполучить, не так ли?
- Желаю. А взамен вы получите вакцину от «Венома».
- Грааля не существует. Это просто легенда, возникшая в эпоху Первой мутации.
- Поговори со своими старейшинами, Никс. И если у тебя возникнет желание встретиться со мной еще раз, я буду ждать тебя  через три дня на этом месте и в это время. Приятно было побеседовать.

  За два часа до рассвета Никс вернулась в Хэллтауэр и сразу отправилась в медицинский сектор. Еще по дороге на джи-фи пришло сообщение от ее ассистента Рейли – за то время, которое она провела в Эндрюс-Парке, скончались еще двое. Охотник Логан и рыжая хохотушка Лилит. Никс смотрела, как покрытые зловещими лиловыми пятнами тела укладывают в пластиковые мешки и особенно остро чувствовала свое бессилие и свою никчемность. А потом пришел Риман.
- Рассказывай, - велел он.
  Никс рассказала. По лицу Римана было видно, что он удивлен.
- Грааль? – спросил он, когда девушка закончила. -  Зачем он ему?
- Он не сказал. Мастер, разве Грааль существует?
- Это всего лишь легенда.
- Я знаю. Но Пастер сказал, что старейшины могут мне сказать.
- Ты уверена, что это был человек? Что он не один из нас?
- Уверена, мастер. Я чувствовала запах его крови. Он не вампир.
- Тогда это вдвойне странно. Будь он вампиром, я бы подумал, что он  хочет…Впрочем, это не так важно.
- Вы что-то скрываете от меня, мастер?
- Есть старые нелепые легенды, Никс. Одна из них рассказывает о Граале.
- Я не слышала ее.
- Разве? Легенду о чаше,  восстанавливающей Образ Божий?
- Что это значит?
- Когда-то, еще в пору моей юности, задолго до Первой мутации, я прочел старинные тексты, оставленные нам предками. Там был один свиток… Словом, в древности считалось, что Грааль может отчистить от Темного Дара.
- То есть, Грааль может сделать вампира человеком?
- Именно.
- Каким образом?
- Грааль – это чаша. Если выпить воды из этой чаши, Темный Дар исчезнет. Вот почему я удивился, что о нем заговорил человек.
- Все это очень странно, мастер.
- Что он еще тебе сказал?
- Он назначил мне встречу. Сказал, что будет ждать информации о Граале.
- Странный малый, - сказал Риман, и лицо у него было очень серьезным. – Я поговорю с Высшими и завтра дам тебе ответ. А пока займись работой.
- Мастер… я только что узнала про Лилит и Логана.
- Не вини себя.  Ты ничего не можешь изменить. Пока не можешь. Надо работать. Иди, займись делом.

                                                       
  Рольф ждал Никс на галерее. И улыбался. Никс поняла – пришел мириться. Как всегда с шутовским выражением лица. Что за гадкая манера делать вид, что ничего не произошло!
- Ты не хочешь поговорить со мной? – спросил Рольф, пытаясь поцеловать девушку. Никс оттолкнула его и пошла дальше, не оборачиваясь.
- Никс!  - Рольф забежал вперед, раскинул руки. - Ну, прости меня, Никс! Я был глупцом. Я был неправ. Никс!
- Рольф, почему ты такой свинья?
- Я же сказал, я был неправ. Хватит дуться. Признаю свою вину и молю о пощаде.
- Рольф, я очень устала и у меня плохое настроение.
- Из-за Лилит?
- Она была самой молодой из нас. Совсем девчонка. И сгорела за двадцать часов. – Никс все же посмотрела Рольфу в лицо. – Этот вирус безжалостен, Рольф. А я ничего не могу сделать.
- Меня это мало беспокоит.
- Ты не боишься смерти, Рольф?
- Я боюсь потерять тебя. До остальных мне нет дела. Береги себя и мой руки после того, как трогаешь наших усопших братьев и сестер.
- Дорогой, мне сейчас не до  циничных шуток. Я хочу принять душ и переодеться. Поспать немного. Давай поговорим в другой раз.
- Так ты меня прощаешь?
- Прощаю, - Никс позволила Рольфу поцеловать себя в щеку. – А теперь отвали от меня и дай пройти.

   Душ и порция оксигенированной крови из холодильника сняли напряжение и усталость. Никс переоделась, встала перед зеркалом и начала расчесывать свои длинные светлые волосы. Она гордилась своей шевелюрой. Среди Истинных только три блондинки – Ева, жена главы клана д`Ожерона, чешка  Марианна, которую Истинные освободили во время боевой операции против Черной Крови и сама Никс. Среди вампиров светловолосые большая редкость. Риман как-то в шутку сказал ей, что она, должно быть, полукровка. Но это вряд ли. Все смешанные вымерли во время Второй мутации. Будь она смешанной, ей вряд ли удалось бы выжить.
   Никс расчесывала волосы и вспоминала все, что знала про время Мутаций. Сто пятьдесят лет назад что-то случилось с этим миром и с этим городом. Что это было –  неудачный медицинский эксперимент, глобальный радиационный катаклизм, какая-то пандемия, что-то еще, - история умалчивала. Только тогда появились вампиры-мутанты. Тупые примитивные твари, лишенные интеллекта и одержимые жаждой крови. Тысячи тварей, превратившие в свое царство подземные коммуникации, туннели метро и военные убежища. Истинных к тому времени по всему миру оставалось лишь несколько сотен. Первая мутация позволила им впервые за тысячелетия существования заявить о том, что они не миф, не персонажи страшных сказок, что они есть.. Но у людей и у Истинных в то время были общие интересы. Мутанты были угрозой. Они могли бы уничтожить человечество и оставить Истинных без пищи.  Люди и Истинные сообща начали уничтожать мутантов. Вторая мутация, происшедшая сорок лет назад, добавила проблем.  В придачу к безмозглым зомби-кровососам пришло новое поколение мутировавших вампиров, наделенных интеллектом и ничем не уступающих Истинным. И сразу началась борьба за сферы влияния. Наступило время кровавых разборок и изощренной дипломатии, когда Истинные пытались найти союзников среди новых кланов, столкнуть между собой своих врагов и просто выжить. Тогда погибло очень много Истинных, а люди, испуганные происходящим, заперлись в своих укрепленных цитаделях, ощетинившихся автоматическими пушками и ультрафиолетовыми прожекторами и не шли ни на какие контакты. Все, чего удалось добиться за эти годы, так это заключить соглашение о Территориях Перемирия. А потом появился «Веном», и неизвестно, что ждет их всех дальше.
   Сегодня Эвритаун поделен между четырьмя самим влиятельными кланами – Истинными, кланом чернокожих вампиров, гордо именующих себя Черной Кровью, Китайским Клыком и выходцами из восточной Европы, Трансильванами. Сумеют ли кланы договориться перед лицом разрастающейся эпидемии? Или все будут умирать в одиночку?
  Никс вспомнила мертвое лицо Лилит, покрытое лиловыми пятнами, и вздохнула. Этот вирус – самая большая угроза для Истинных. Правильно сказал человек, назвавшийся Луи Пастером: они все просто вымрут от голода. Или от «Венома». Надо обязательно встретиться с д` Ожероном. Он должен понять ситуацию. Хотя, Риман наверняка говорит от его имени.
- Доктор Никс! – В интеркоме зазвучал голос ее ассистента Рейли. – Ты меня слышишь?
- Да, Рейли. Что-то случилось?
- Я взял анализы у пациента из третьего бокса. Похоже, наблюдается эритроцитоз.
- Ты уверен?
- Я сравнил результаты анализов и…
- Я иду. Спасибо, Рейли.
  Это ничего не значит, сказала она себя, надевая поверх мягкой хлопковой майки куртку и натягивая на ноги высокие сапоги. Это ровным счетом ничего не значит. У Лилит тоже наблюдался эритроцитоз. Но проверить надо. Может быть, случилось чудо, которого она так давно ждала.

  Человек стоял с незажженной сигаретой в пальцах и смотрел на нее. И как и в первый раз в его глазах не было страха.
- Ты плохо выглядишь, - сказал он.
- Я устала. Это настоящее проклятие.
- Не могу сказать, что я вам сочувствую. Вы заслужили то, что заслужили. Однако к делу. – Пастер чиркнул зажигалкой. – Ты говорила со старейшинами?
- Зачем тебе Грааль?
- Это мое дело. Так как насчет информации?
- Мы немногое знаем о Граале. По слухам, он исчез в эпоху Второй мутации.
- Это я тоже знаю. Где он сейчас?
- Этого не знает никто.
- Ошибаешься, Никс. Ваши старейшины это знают, но не хотят говорить. – Пастер вынул из кармана куртки маленькую ампулу. – Смотри, это прототип вакцины от вируса «Веном». Я играю честно. Возьми эту ампулу и испытай ее в действии. Может, это убедит вас сыграть по моим правилам.
- Чего ты добиваешься, Пастер?
- Хочу получить Грааль. И вы мне в этом поможете. Не захотите сотрудничать, буду налаживать контакты с Черной Кровью или Трансильванами. Они не так заносчивы как вы.
- Хорошо, - Никс взяла ампулу, осторожно положила в нагрудный карман. – Я поговорю со старейшинами еще раз.

  В информационном центре было темно и холодно. В полутьме светились дисплеи компьютеров.  Архивариус Томас провел Никс к одной из машин.
- Если понадобится помощь, зови, - сказал он и ушел к своему столу.
  Никс открыла нужные файлы. Это были копии древних свитков, самый полный электронный архив Наследия. Д`Ожерон лично разрешил ей просмотреть эти файлы. Если и сохранилась хоть какая-то существенная информация о Граале, то она может быть только здесь.
  Граалю оказался посвящен отдельный раздел. Тридцать восемь текстов, из которых самый ранний относился к 16 веку, а последний был датирован периодом между Первой и Второй мутациями. Это был фрагмент отчета о ревизии в Национальном музее Эвритауна. Документ, не имеющий никакого отношения к Наследию, но тем не менее интересный. Под инвентарным номером 55-891643 значился «старинный сосуд из Гластонбери, известный как Хейлская Кровь.» Ничего больше ей найти не удалось.
  Никс запросила информацию о Национальном музее. Каталоги музейных коллекций   долго просматривать не пришлось: очень скоро ей попалась информация о Хейлской Крови. Никс долго рассматривала фотографию артефакта, потом сбросила ее на свой джи-фи. А затем ее позвал Томас.
- Смотри, я тут решил тебе немножко помочь, - сказал он, показывая на экран, - и вот что отыскал.
  Никс посмотрела на дисплей. Старая газетная статья о событиях в Национальном музее, случившихся почти пятьдесят лет назад. Пожар, вспыхнувший в музее из-за перестрелки между отрядами Трансильванов и Китайского Клыка. Сообщение о гибели музейных фондов, архивов, эвакуации уцелевших коллекций.
- Томас, - спросила Никс, - а ты можешь посмотреть, куда были эвакуированы экспонаты из музея?
- Конечно. Подвинься-ка…Ага, вот смотри, - Томас извлек из глубин электронной памяти какой-то документ, ткнул пальцем в дисплей. – Вот и отчетец. Видишь, все барахло из музея вывозили в три места. Временное хранилище в Белльвью – хм, а оттуда в Шаннон, в штаб-квартиру Национальной гвардии. Всего туда отправлено 1700 экземпляров.
- А еще, Томас?
- Большую часть спасенного вывезли в Большую Цитадель. И вот еще кое-что оказалось на старой авиабазе Монтгомери. Странное место для хранения, не находишь?
- Это все?
- Все, как видишь.
- Спасибо, Томас, ты мне очень помог.
- Не за что. Приходи, если что. И еще…
- Что?
- Вы чего-нибудь добились? Я имею в виду эту чертову пятнистую болезнь.
- Ничего. Пока ничего. Ищем.
- Ищи, девочка, ищи. Когда живешь сотни лет, вроде бы перестаешь бояться смерти. Или наоборот, боишься только ее. Тем более такой.

  Она ждала любого удара. Но только не такого.
  Рольф был в сознании, но уже ничего не видел. Никс как во сне вводила питательный раствор, а в ушах у нее гремел стук сердца Рольфа. Семьдесят ударов в минуту, для вампира запредельная тахикардия. Удивительно, что он еще жив…
- Никс! – позвал Рольф, глядя невидящими глазами в потолок. – Никс, ты здесь?
- Да, любимый, я здесь.
- Никс, почему я ничего не вижу?
- Не волнуйся, милый, тебе нельзя волноваться. Все пройдет, я обещаю.
  Руки дрожали, и ампула Пастера едва не выпала из пальцев. Жидкость, набранная в шприц, чуть фосфоресцировала. Никс ввела вакцину, бросила пустой шприц в утилизатор и повернулась к Райли.
- Когда это случилось? – спросила она.
- Полчаса назад, - Райли коснулся ее руки. – Мне очень жаль, Никс.
- Еще вчера он выглядел совершенно здоровым. Это невозможно, Райли.
- Они сидели в дежурке, и Карлос заметил, что  Рольф вроде как не в себе. А потом Рольф захотел подойти к пульту, зашатался и упал.
- Райли, выйди, пожалуйста. Очень прошу.
- Хорошо, доктор.
- Никс! – снова позвал Рольф.
  Она машинально взглянула на показания электрокардиографа. Семьдесят пять ударов.
- Я здесь, милый. Как ты себя чувствуешь?
- Дышать тяжело. Я задыхаюсь. Ты была права, не надо было курить.
- Это пройдет. Я ввела тебе лекарство.
- Кх-кх-кх! – Это был не то кашель, не то смех. – Ненавижу, когда ты врешь. У тебя нет лекарства. Мне крышка.
- Рольф, перестань, Нельзя так вот просто сдаваться.
- Никс, - он несколько секунд помолчал. – Скажи честно: я  ведь не был полным говнюком?
  Никс вздрогнула. Ощущение было такое, будто смерть прошла рядом с ней и задела ее своим призрачным плащом. Рольф говорил о себе в прошедшем времени.
- Ты самый лучший, Рольф, - ответила она, пытаясь побороть дрожь в голосе. – Я люблю тебя. Я очень тебя люблю.
- Теперь я знаю, что умру, - сказал Рольф, улыбаясь.
- Почему?
- Потому что ты никогда не говорила «Я люблю тебя» таким голосом.
  Электрокардиограф показывал восемьдесят ударов в минуту. На лбу Рольфа выступили капельки пота.
- Хреново, - прошептал он. – Дай руку, Никс.
- Рольф, милый, не сдавайся! Мы обязательно…
- Ничего не говори,  - сказал Рольф, сжимая ее пальцы. – Или просто скажи, что любишь меня. Просто скажи, что любишь…
   Никс кивнула, начала говорить. Она будто в трансе повторяла одни и те же фразы, одни и те же слова, как заклинания, способные прогнать смерть. О любви, о счастье, о будущей семье, о победе над неизбежным. А потом она услышала противный писк аппаратуры.
   Сердце Рольфа устало и остановилось.

- Ты обманул меня! – Больше всего на свете Никс хотелось сейчас броситься на этого невзрачного длинноволосого человека в темной одежде и перегрызть ему глотку. – Твоя вакцина не помогла. Он умер. Слышишь, сволочь?
-  Ты неправа, Никс, - ответил Пастер, закуривая. – Моей вины в смерти Рольфа нет. Просто вирус в очередной раз мутировал. Ты понимаешь это, но пытаешься сорвать на мне зло.
-  Мутировал? Скорее, это ты мне подсунул плацебо вместо вакцины!
- Это была вакцина, Никс. Она должна была подействовать, но не подействовала. Мне очень жаль. Такой поворот означает только одно – Кара Божья нашла вас. И теперь ваше спасение только в Граале.
-  Больше нет смысла с тобой работать, Пастер. Ты и твоя вакцина бесполезны. Я сама найду Грааль.
- Если знаешь, где искать.
- Я знаю. Я получила доступ к архивам.
- Прекрасно. Могу сразу сказать: в Шанноне и Большой Цитадели Грааля нет. Я проверял.
- Так ты… знаешь? – Никс порывисто повернулась на каблуках к Пастеру, сверкнула глазами. – Зачем же надо было ломать всю эту комедию?
- А что я должен был сказать? «Пойдем на базу в Монтгомери, Никс – мне кажется, что там хранится Грааль», так? – Пастер отшвырнул окурок. – Скажем так, я не был уверен, что чаша действительно в Монтгомери. В базах данных Большой Цитадели о Граале нет ни слова. Недостающая информация могла быть только у Истинных, и ты ее добыла. Я тебе за это благодарен.
- Пастер, зачем тебе чаша?
- Глава двадцать первая Откровения, Никс: «Жаждущему дам даром от источника воды живой». Я хочу дать этому миру последний шанс.
- Почему тебя это так волнует?
- Скажем так, я неравнодушен. Судьбы этого мира меня немного заботят.
- Играешь в мессианство, Пастер? Я не верю во всю эту чепуху. Я вампир. И мне начинает надоедать твой глубокомысленный треп. Дай-ка я попробую ответить на свой же вопрос – вместо тебя. Ты считаешь, что страх перед «Веномом» заставит нас прибегнуть к Граалю и вернуть себе Образ Божий, так? И не станет в мире вампиров, верно? Людишки в своих укрепленных цитаделях смогут наконец-то отложить автоматы и огнеметы, напиться  до чертиков и сказать своим замурзанным детям: «Все, детки, спите спокойно, вампиров больше нет!» Но ты обратился к нашему клану, Пастер. А как же Клык, Черная Кровь, Трансильваны? Они могут отказаться от живой воды, о которой ты говоришь.
- Отказаться – и умереть, - Пастер достал новую сигарету. – Это их выбор. Господь всегда  оставляет выбор за нами.
- Послушай, - Никс шагнула к человеку, но он даже не шевельнулся. Похоже, он совершенно ее не боялся, и это поражало Никс больше всего, – я прошу у тебя помощи. Мне нужна вакцина. Мне очень нужна эта чертова вакцина. Помоги мне.
- Грааль, Никс. Он ключ ко всему. Давай найдем его вместе, и  тебе все станет понятно.
- Вместе так вместе, - Никс поняла, что разговор окончен. – Жди меня завтра. И помни, что если я не получу то, что хочу, я все-таки напьюсь твоей поганой крови. И никакой «Веном» меня не остановит.

   По лицу Римана было видно, что он не в восторге от идеи Никс.
- Ты собралась идти сама? – спросил он. – А если тебя убьют? Кто будет заниматься вакциной?
- Райли справится, - Никс думала о своем. – Он не хуже меня знает, что к чему.
- Ты ведешь себя неблагоразумно. Я  понимаю твое состояние, но… Может, запретить тебе идти?
- Мастер, прошу вас. Я всегда была послушной, но теперь я готова идти до конца. Я должна победить болезнь.
- Я понимаю тебя. Пообещай, по крайней мере, что ты будешь максимально осторожна.
- Обещаю. Мастер, скажите честно: есть что-нибудь о Граале, чего я не знаю?
- Сам д`Ожерон позволил тебе прочитать секретные материалы. Что я могу еще добавить?
- У меня чувство, что я чего-то не знаю. Чего-то очень важного.
- Попроси этого человека, Пастера. Мне кажется, он тебе доверяет.
- Он меня абсолютно не боится, мастер, - Никс посмотрела в глаза Римана. – Говорит со мной, как с человеком. Люди не ведут себя так в нашем присутствии.
- Возможно, он тоже вампир. Какая-то новая мутация.
- Нет. Я уверена, что он человек. Но он необычный. Очень необычный. Я это чувствую.
- Ты многое пережила за последние дни и устала. Не думаю, что отправляться в Монтгомери сейчас – хорошая идея. Тем более что база находится на территории Черной Крови. Они будут совсем не в восторге от твоего появления.
- Я отправлюсь туда без оружия.
- Еще одна идиотская идея, - Риман пристально посмотрел на девушку. – Возьми с собой Сантану и пару его ребят. И хорошенько вооружись. Это приказ, Никс.  Твоя смерть мне совершенно не нужна. Мы и так потеряли очень много собратьев.

  - Держи, подружка, -    Джо  Мщу-за-всех протянул ей автомат. – Скорострельного шприца у меня нет, остается только это.
  Никс взяла оружие. Это был маленький автомат с обоймой, вставляющейся в рукоять. Обычное оружие Истинных. А еще Джо положил на стол аэрочакрам.
- Это что-то вроде твоей хирургической пилы, милая, - пояснил он. – Кидаешь ее в противника, остальное она делает сама. Необходимый размер нарезаемых кусочков устанавливаешь нажатием вот этой кнопки. Почти как в кухонном комбайне. – Джо нажал кнопку, чакрам взвыл. Никс от этого звука передернуло.
- Хорошо, я поняла, - сказала она.
- Из автомата лучше стрелять короткими очередями. И вообще, постарайся хоть иногда попадать в цель. Это в твоих интересах.
- Я постараюсь, Джо.
- Слушай, Никс, я хотел сказать… Ну, про Рольфа. Знаешь, он был классный парень. И вы были отличной парой. Жаль, что все так вышло.
- Действительно, жаль. Спасибо, Джо.
  Она вернулась к себе и переоделась. Истинные всегда одевались в темно-красных тонах, но на этот раз Никс оделась во все черное. Ей шел этот цвет, он очень подходил к ее бледному лицу и светлым волосам. И потом, черный – это траур по Рольфу. Никс собрала волосы в конский хвост, глянула на себя в зеркало и вздохнула.
   Засигналил джи-фи. Это был Пастер.
- Ты не передумала? – спросил он.
- Нет. Учти, я приеду не одна.
- Меня это не пугает. Я уже на месте и жду тебя.
- Жди, скоро буду.
   В холодильнике осталось четыре контейнера с кровью. Никс вскрыла один, налила содержимое в стакан, пригубила. Почему-то волосы зашевелились у нее на голове. Ей показалось, что эта кровь, прошедшая множество проверок, все равно заражена, и смертельный вирус проник в ее собственную кровь. Хотя, стоит ли так беспокоиться по этому поводу? Если не случится чуда, все они обречены. Она просто разделит судьбу остальных. Всего этого мира, который уже много лет неудержимо катится в пропасть.
  Допив кровь, Никс взяла со стола автомат и направилась к выходу.

  Пастер был невозмутим. Она часто встречала взгляд его глаз – темных, внимательных, со вспыхивающими в глубине радужки золотистыми огоньками, - и понимала, что этот  странный человек даже в обществе четырех Истинных остается странно спокойным. И еще, Никс заметила, что у Пастера нет с собой никакого оружия.
- Мне оно ни к чему, - сказал он, угадав ее вопрос. – Я не умею убивать.
- Тогда очень странно, что ты до сих пор жив, - ответила Никс.
- Твоя правда. Я сам этому удивляюсь.
   Их джип несся на бешеной скорости по пустынным улицам Эвритауна, и пока им везло – дорога была чиста. Когда они выехали из города, Никс облегченно вздохнула. Однако радость была преждевременной.
   В пригороде из-за поворота им наперерез выскочили две машины с выключенными фарами – верный признак того, что за рулем вампиры. Брэкс дал по тормозам, и джип встал, будто уткнулся в невидимую стенку.
- Все наружу! – крикнул Сантана, одной рукой выталкивая из салона Никс, а другой срывая с пояса аэрочакрам.
  Град пуль из восьми автоматов ударил в их джип мгновение спустя. Голова Брэкса разлетелась на части, труп вывалился  в открытую дверь. Сантана, Зико и Баллуш метнули свои чакрамы, и даже сквозь стрельбу Никс услышала крики ужаса и боли.  Сантана выскочил из-за пробитого пулями джипа и разрядил свой автомат в противника, уложив еще двоих. Брошенная Баллушем граната довершила дело: одна из машин атаковавших вампиров взорвалась и загорелась. После этого стрельба сразу стихла.
   Никс выглянула из-за двери джипа. Сантана и Зико уже разгуливали у горящей машины, рассматривая трупы убитых.
- Черная Кровь! – крикнул ей Сантана. – Все готовы.
- С вами не соскучишься, - с иронией в голосе произнес Пастер, доставая сигареты. – Твоя правда, без оружия у вас никуда.
-  А у вас? – огрызнулась Никс.
- Пойдем, твои приятели нас зовут.
  Брэкс был мертв, от его головы осталась только затылочная часть и нижняя челюсть. Зрелище было отвратительное. Весь салон джипа был забрызган кровью и мозговым веществом.
- Внутри вы совсем люди, - сказал Пастер, и Никс захотелось его ударить.
  Сантана посадил ее в уцелевшую машину. Потом на сиденье забрался Пастер с сигаретой в пальцах.
- Эй, фраер, ты бы не курил! – буркнул Зико. – Нехрен тут вонять!
- Как угодно, - Пастер выбросил недокуренную сигарету в окно. Никс благодарно посмотрела на Зико.
- Едем, пока новые не появились, - велел Сантана севшему за руль Баллушу.
  Пастер смотрел на Никс и загадочно улыбался.

Она долго ехала в закрытом фургоне вместе с шестью вооруженными солдатами, а потом фургон остановился, и ее отвели в помещение, которое напоминало пакгауз. Или военный склад. Вдоль стен ящики, накрытые брезентом, в глубине какая-то установка, вроде большого насоса. В пакгаузе был только один человек. Он сидел за столиком и работал с ноутбуком. На вид ему было лет сорок. Темные коротко стриженные волосы, узкое лицо, крепкий гладко выбритый подбородок, черные усталые глаза, под которыми залегли синеватые тени. Одет в новенький военный комбинезон, который сидит на нем, как влитой. Никс почему-то почувствовала себя неловко под его внимательным взглядом: ей стало стыдно за свой вид, за поношенную куртку, мужские штаны с вытянутыми коленями, старые ботинки.
- Садитесь, доктор Никс, - мужчина показал ей на стул.
- Кто вы такой?
- Доктор Джордж Александр Трианопулос, военно-медицинская служба. Да вы присядьте, у нас будет долгий разговор.
- Вы… вы не боитесь меня?
- Нет, - Трианопулос улыбнулся, и Никс почувствовала, что он говорит правду. – Почему я должен вас бояться?
- Вы человек, я…
- Вампир? Это не повод для страха. Очень скоро вы поймете, почему.
- Ваши люди нарушили соглашение, - металлическим голосом сказала Никс. – Они убили Истинных в нейтральной зоне. Почему они это сделали?
- Исключительно из-за вас. Вы представляете для нас очень большой интерес.
- С чего бы?
- По многим причинам. Во-первых, вас пытались убить свои же, и на это есть причина – хочется узнать, какая. Во-вторых, вы ищете Пастера.
- Вы знаете, где он?
- В том-то и дело, что не знаем. И очень хотим знать. Возможно, вы нам поможете его найти.
- Я ничего о нем не знаю.
- Давайте поговорим с вами откровенно. По нашей информации Пастер появился в Эвритауне не так давно. И сразу привлек к себе внимание. Потом мы получили информацию о том, что Пастер связался с Истинными. Нас это заинтересовало. После этого он исчез, зато появились вы. Можете объяснить, в чем дело?
- Пастер просил найти для него Грааль.
- Вот как? – Трианопулос улыбнулся уголками губ. – И вы его нашли?
- Да, но чаша оказалась подделкой.
- Вы верите, что существует настоящий Грааль?
- Не знаю, - Никс решила ничего не говорить этому человеку об ампуле с кровью, которую дал ей Пастер. – Но так записано в Наследии, и я обязана верить.
- Наверное, я должен вам все объяснить, чтобы вы поняли, что происходит на самом деле. То, что Истинные пытались вас убить, говорит о многом. Наверное, вы слишком близко подобрались к разгадке многих вопросов.
- Я ничего не разгадывала. Я просто пыталась спасти моих собратьев от «Венома». Искала вакцину.
- И нашли?
- Нет, - Никс опустила взгляд. – Вакцина существовала давно. Меня использовали в какой-то игре, смысла которой я не понимаю. Я решила, что Пастер может все прояснить.
- Почему вас хотели убить?
  Никс подумала, решилась и все рассказала. О поездке в Монтгомери, о чаше, о ночном визите Щербатого, о том, как ее спас Энсон. Единственное, о чем она не стала говорить, так это об ампуле с кровью Пастера.
- Вы не рассказали мне самого главного, - внезапно  произнес Трианопулос.
- Я рассказала все.
- Вы сумели выжить после заражения вирусом 2V2. У вас было какое-то лекарство. Какое?
- У меня не было никакого лекарства, - в замешательстве ответила Никс.
-  Было, я знаю. Вам Пастер его дал?
  Энсон, подумала Никс. Они могли узнать это только от Энсона. Неужели санитар из Хэллтауэр как-то связан с людьми? Что у них может быть общего?
- Пастер мне ничего не давал, - твердо ответила Никс, сверкнув глазами. – Я искала его, чтобы расспросить о Граале.
- Вы не доверяете мне. Что ж, другого я не ожидал. Тогда послушайте меня, а потом решите, стоит ли вам быть со мной искренней. Думаю, мне удастся вас убедить.

- Все началось сто двадцать лет назад, в то ясное июньское утро, когда на атомной электростанции в Саммерсете, в двадцати милях от Эвритауна, произошел мощный взрыв. Радиоактивное облако двинулось прямо на семимиллионный мегаполис. Власти приняли решение о немедленной эвакуации. Эвритаун стал мертвым городом, большинство горожан покинули его. Большинство, но не все. Некоторые остались. Кто-то не желал покидать дом, кто-то считал, что опасность преувеличена, кто-то рассчитывал помародерствовать в обезлюдевшем городе. Короче, в Эвритауне после эвакуации осталось немало людей. Они поселились в старых военных убежищах, в метро, в подвалах. И вот тогда в Эвритауне появился человек по имени Дидье д`Ожерон.
- Человек? Д`Ожерон вампир.
- Тогда он был человеком. Легенду об Истинных создал он сам. Д`Ожерон – гениальный генетик, но при этом маньяк, одержимый манией величия и люто ненавидящий все человечество. Трагедия на АЭС в Саммерсете дала ему шанс, которого он ждал всю жизнь. Мертвый Эвритаун был идеальным полигоном для его экспериментов. Д`Ожерон и его помощники обосновались в бывшем здании медицинской компании «Рош» и превратили его в исследовательский центр Хэллтауэр. Задача была одна – создание новой расы, которую д`Ожерон назвал Истинными. Расы вампиров.
- Это невозможно, Джордж.  – Никс почувствовала страх, она поняла, что Трианопулос прав. - Истинные существовали всегда.
- Так вам говорили в Хэллтауэр? Не сомневаюсь. Искусная ложь страшное оружие. Вы и представления не имели, кто вы такие. Вас с младенчества воспитывали по системе д`Ожерона.
- Что дальше, Джордж?
-Опыты д`Ожерона принесли блестящие плоды. Он сумел так изменить геном человека, что рожденные  ин-вирто в его центре дети получили весь набор вампирских качеств. Сила, ловкость, регенерация, повышенная реакция, особый обмен веществ, обеспечивающий долголетие, прочие особенности. Д`Ожерон добросовестно изучил демонологию. Истинные стали реальностью. Чтобы скрыть правду, д`Ожерон придумал миф о Наследии. Все эти вампирские священные тексты, якобы пережившие века – просто подделка, состряпанная самим отцом-Прародителем.
- Я не верю вам. У нас другая физиология, другие рефлексы, гораздо большая продолжительность жизни! Мы совершенно не похожи на людей.
- Вы не верите в могущество науки, доктор Никс?
- А бесплодие? Вампиры бесплодны!
- Не так уж трудно  незаметно добавлять некоторые препараты в консервированную кровь, которой вы время от времени питаетесь. Д`Ожерон все предусмотрел. Вы искусственная раса, созданная гением, ненавидящим человечество.
- А смысл?
- Власть и сила. Страшные слухи о появившихся в мертвом Эвритауне вампирах очень быстро разошлись по стране, и д`Ожерон ликовал. Власти пытались покончить с ним и его вампирами, однако новоявленный Дракула сообщил, что у него имеются большие запасы бактериологического оружия, и он готов его применить. На время Истинных оставили в покое.
- Джордж, почему именно вампиры?
- В этом был свой смысл. Ни одно существо не внушало человечеству такого ужаса, как вампиры. Они есть в легендах многих народов. Их боялись, они всегда были окружены какой-то мрачной романтикой. Но главное – в Эвритауне для Истинных не было недостатка в еде. Кровь людей, отказавшихся покинуть вымерший город, стала для них неиссякаемым источником пищи.
- И после этого люди не покинули Эвритаун. Странно.
- Ничего странного. Очень тонкий психологический расчет. Д`Ожерон умело распустил слухи о том, что за пределами Эвритауна жизнь еще страшнее. О мутантах, нападающих на людей. Пообещал людям свое покровительство. Люди поверили. Мы вообще охотно верим всякому, кто щедр на обещания.
- Постойте, а как же Трансильваны, Черная Кровь, Китайский Клык? Они тоже созданы д`Ожероном?
- Я сейчас открою вам государственную тайну, доктор Никс. Когда стало ясно, что военная операция против д`Ожерона и его Истинных невозможна, что результат будет сомнительный, а жертвы огромными, власти сделали очень большую глупость. Вообразили, что против д`Ожерона следует использовать его же оружие. Правительственные агенты сумели выкрасть из Хэллтауэр кое-какие технологии, и уже в военных лабораториях начали создавать своих вампиров, как противовес Истинным.  Произошла, как вы говорите, Вторая мутация. Было это где-то лет шестьдесят назад.
- Понятно. Правительство рассчитывало, что война между вампирами поможет избавиться от д`Ожерона.
- И просчиталось.  Мутанты вышли из-под контроля. Когда власти поняли, что натворили, было уже поздно. Нам оставалось только одно: следить за тем, чтобы зло не расползлось из Эвритауна дальше.
- И все-таки я не понимаю. Вампиры Второй мутации объединены в этнические кланы. Это тоже задумка правительства?
- Скорее, побочный эффект, которого никто не прогнозировал. Когда власти запустили этот проект, нужно было найти добровольцев, согласных принять в нем участие. Кому-то пришло в голову использовать иммигрантов. Выходцев из Восточной Европы, китайцев, чернокожих – гаитянцев и африканцев. Нелегалов, одним словом. За участие в эксперименте им обещали гражданство и большое денежное вознаграждение. В желающих отбоя не было. Что было потом, вы знаете. Группировки мутантов обосновались в Эвритауне и начали войну с Истинными и друг с другом. За человеческую кровь, за влияние, за выживание. Я подозреваю, что мутанты с момента создания имели повышенную агрессивность. Поначалу все шло по плану, но потом вампирские кланы стали делать попытки расширить свое влияние. И вот тогда появился штамм 18V.
- Тоже искусственная разработка. Теперь я понимаю.
- Это было единственное средство покончить с заразой, которая начала расползаться из Эвритауна по всей стране. Все началось примерно год назад, когда было доказано, что вирус безопасен для человека. Но д`Ожерон, как теперь известно, сумел создать вакцину. Мы опять вернулись к началу дистанции.
- Вы забыли про вирус 2V2. Это тоже ваше детище?
- Нет, мы узнали о его существовании лишь две недели назад. Странно, но именно в это время в Эвритауне появился ваш знакомый Пастер. Имя, разумеется, вымышленное. Он нашел вас и предложил вам найти Грааль. Зачем, почему? Видите, как много у нас вопросов.
- Почему вас все это так беспокоит?
- У нас есть подозрения, что 2V2 создан д`Ожероном. Он может быть опасен для людей.
- Последний вопрос, Джордж. Если у д`Ожерона была вакцина от исходного штамма «Венома», почему он допустил смерть стольких моих пациентов? Почему я ничего о ней не знала?
- Этому есть три объяснения. Первое: д`Ожерон таким образом проверял, смогут ли специалисты конкурирующих кланов создать вакцину самостоятельно. Если бы это удалось вам, то удалось бы им. Второе: все, кто умер от болезни в Хэллтауэр были по разным причинам неугодны вашему Дракуле. И есть еще одна причина, самая реальная – д`Ожерон создает или уже создал новую расу вампиров. Обновляет ряды своих Истинных. И это опаснейший вариант.
- Теперь я многое поняла. Непонятно только одно: зачем вам нужна я?
- Пока не знаю. Но время все прояснит. Одно важно: мы союзники. И у нас одна общая цель. Нам надо найти Пастера. Как можно быстрее.

  Комната, которую ей предоставили на базе, была маленькой, но очень уютной. Явно комната для гостьи, не для гостя. Золотистые занавески на забранных плотными металлическими жалюзи окнах, чистые розовые обои, большая кровать, мягкая и удобная, два кресла – их обивка немного потерлась, но все равно кресла выглядели неплохо, да и сидеть в них было удобно. На столике у кровати лежал закрытый ноутбук. Даже шкаф в комнате был реликтом старины: большой, из натурального дерева, с зеркалом с внутренней стороны дверцы. Царапины и побитости, покрывавшие шкаф, добавляли ему очарования. На кровати лежала приготовленная для нее одежда: новые джинсы, кофточка из тонкого трикотажа, спортивная куртка с множеством карманов. Здесь же лежала кобура с пистолетом Рольфа. В углу у обувного шкафчика стояла пара новеньких кроссовок. Армейских ботинок нужного размера на базе не нашлось.
   Никс разделась, прошла в душевую кабинку и включила воду. Горячая струя смывала с нее пыль, пот и усталость, а Никс думала о том, что сказал ей доктор Трианопулос. Это невозможно. Это все просто людские домыслы. Она не человек. И прочие Истинные  настоящие вампиры.
  Тогда почему Трианопулос к ней так относится? Только ли из-за Пастера?
  Обтеревшись насухо полотенцем и просушив волосы, Никс вернулась в комнату. Надела новую одежду, старые тряпки выбросила в корзину для белья. Посмотрела на себя в зеркало и вздрогнула – она отражалась в обычном зеркале, не электронном. Ее поразила бледность ее лица. Это было лицо существа, никогда не видевшего солнечного света. Глаза в свете настольной лампы казались пустыми, холодными и жестокими, свисающие сосульками волосы тусклыми и неживыми, как синтетическое волокно. Никс не удержалась и приоткрыла губы. Ослепительно-белые клыки придавали ее лицу, лишенному грима, зловещее хищное выражение.
  Никс взяла щетку, начала расчесывать влажные волосы. И вдруг почувствовала, как неприятно сжалось сердце. В зеркале как будто отражалась другая девушка, не она.
  Она словно потеряла себя. Стала совсем другой. Никс пока не могла понять, плохо это или хорошо.
  Трианопулос не сказал ей, что делать дальше. Но она и без него знает, как быть. Сейчас ей надо отдохнуть, прийти в себя. Восстановить силы. На это понадобится совсем немного времени. А после… После она будет искать Пастера, и она его найдет. И тогда все прояснится окончательно. Она узнает правду, чего бы ей это не стоило.

   Джордж Трианопулос навестил ее вечером. Никс как раз собиралась поужинать. Она заметила, как Трианопулос посмотрел на стоявший на столе стакан с кровью.
- Вам это должно казаться отвратительным, не так ли? – спросила она.
- Да, но вы тут не при чем. У меня вызывает омерзение маньяк, который сделал вас такой.
- Я родилась вампиром, - Никс подняла стакан и сделала глоток. – Я такая, как есть. И я нравлюсь сама себе.
- Родились? Вампирами не рождаются.
- Мы так говорим. Что вы знаете о вампирах, доктор Трианопулос?
- Достаточно много.
- Вы ненавидите нас?
- Скорее, мне вас жаль. Вы просто противоестественные мутанты, созданные сумасшедшим негодяем. И вы опасны для людей. Столкнись я с вами в других условиях, выстрелил бы, не задумываясь. А сейчас просто пытаюсь понять, что на самом деле к вам испытываю.
- Я заметила, как вы смотрели на мой завтрак. И подумала: а что бы сказала корова, получившая способность мыслить, если бы увидела, как доктор Трианопулос с наслаждением лакомится хорошо прожаренным стейком?
- Любите пофилософствовать? – Трианопулос посмотрел на девушку с интересом. – Вы забыли об одном, моя милая. Корова и доктор Трианопулос суть создания Божьи. А вам в этом мире нет места. Вы Тьма в чистом виде. Хотите, кое-что скажу вам? Когда наши агенты выкрали архивы д`Ожерона, выяснилась просто мистическая вещь. Первая жизнеспособная особь, выведенная вашим отцом-прародителем, имела порядковый номер 666. Символично, не так ли?
- Действительно, мистика! – Никс усмехнулась. – Значит, мы, Истинные, порождения самого дьявола. Ну а как быть с прочими кланами, которых вывели вы?
- Я никогда не одобрял этой затеи. Это была роковая ошибка.
- Ищете оправдания, Джордж? Их нет. И не тешьте себя мыслью, что люди от Бога. Вы в своих воинах пролили столько крови, сотворили столько жестокости, что всем вампирам до вас очень и очень далеко.
- Я имел в виду совсем другое. Неестественность вашего происхождения.
- Это ничего не значит.
- Значит, доктор Никс. Вампиры во всех мифологиях были олицетворением абсолютного зла. Добрых вампиров не существует. Вы создавались как раса, враждебная людям. Зачем д`Ожерон вас создал, вопрос другой. За это он однажды ответит перед судом. Сейчас я говорю о вас.  Вы пришли в этот мир, и без того пострадавший от страшной катастрофы, и принесли с собой ужас и отчаяние.  Вы зло. И с вами должно быть покончено.
- Что вам мешает убить меня прямо сейчас?
- Я уже говорил вам, что мы союзники. У нас одна цель.
- Заключаете договор с сатанинским отродьем, Джордж? Не опрометчиво ли?
- Вам не откажешь в чувстве юмора, - Трианопулос изобразил улыбку. – Давайте поговорим конкретно о вас. Если бы я хотел вашей смерти, мои люди не спасли бы вас в Эндрюс-Парке. Я знаю, что Пастер что-то вам дал. Что-то очень важное. Раскрыл вам тайну, которая многого стоит. Ради этого стоило сохранить вам жизнь. Кроме того, у меня к вам еще и профессиональный интерес.
- А поподробнее?
- С завтрашнего дня я хочу подвергнуть вас медицинскому обследованию.
- Это еще зачем?
- До сих пор нам не приходилось обследовать живых Истинных. Хотя само словосочетание «живой вампир» весьма забавно, не так ли?
- Джордж, вы совершенно не знаете нас, хоть и считаете, что изучили Истинных достаточно хорошо. Да, мы вампиры. Мы довольно сильно отличаемся от вас физиологически. У нас почти вдвое ниже температура тела, в три раза медленнее нормальный пульс, совершенно другой обмен веществ. Продолжительность нашей жизни почти неограниченна. Ранения, смертельные для человека, у вампира заживают за час-полтора. Мы можем не спать до двадцати суток подряд, месяц обходиться без пищи. Мы умеем видеть в темноте и чувствуем присутствие человека на расстоянии в сто метров. Я уже не говорю про гипноз. Но мы ближе к вам, чем вы думаете. Радость, горе, тоска, досада, страх, неуверенность в себе – все это нам знакомо. Мы умеем плакать и смеяться, доктор Трианопулос. Мы испытываем потребность в общении, ласке, сексе, семье, дружбе не меньше вас, людей. И чувство любви и ненависти нам тоже знакомо. Так чего же в нас больше, Джордж – того, что роднит нас с людьми, или того, что разделяет нас?
- Спрашиваете меня? Я не знаю.
- Я сама себе много раз задавала этот вопрос. Ответа я не нашла.
- Все не так просто. Но я понял, что вы хотели сказать. Завтра мы снова встретимся, и, может быть, я смогу вам ответить. Хорошего вам отдыха, доктор Никс.

   Ночь – время вампиров. Но Никс впервые в жизни чувствовала, что не является частью ночи. Возможно, потому, что находилась не в Хэллтауэр, а среди людей.
   Люди назвали бы такое состояние бессонницей. Никс бесцельно слонялась по комнате, думая над тем, что произошло с ней за последние дни. О мастере Римане, о бедном Рольфе, о Граале, о том, как едва не сгорела в печи крематория. Ни на один вопрос она не могла найти ответа. И это злило ее. Наполняло душу черной желчью. Хотелось выть на полную луну, застывшую в окне на безоблачном черном небе.
   За окном начало светать, когда подал голос ее джи-фи.
- Пастер, это ты? Как ты узнал номер?
- Наивный вопрос, Никс. Я понял, что этот неизвестный номер твой. Что случилось?
- Случилось? – Никс не удержалась от яростного смеха. – Меня чуть не убили из-за твоей ампулы. Я сбежала из Хэллтауэр, а сейчас нахожусь на военной базе людей. Я их пленница, и они собираются меня изучать. Ты во всем виноват. Ты ничего толком не объяснил, а я, как последняя дура тебе доверилась!
- Не вини меня. Я много думал о тебе. Я ошибся в тебе. В хорошем смысле. Нам нужно встретиться еще раз.
- Зачем? Тебя ищут военные. Они будут следить за мной. Ты им тоже для чего-то нужен.
- Я всем нужен.
- Пастер, что происходит?
- По джи-фи я тебе ничего не объясню. Ты убежала из Хэллтауэр, попробуй сбежать из Большой Цитадели. У тебя получится. Я буду ждать тебя следующей ночью в  Сент-Никлас. Может быть, я сумею тебе помочь, а ты поможешь мне.

   Трианопулос был удивлен. Она увидела это в его глазах.
- Вы понимаете, что за вами охотятся? – спросил он. – Вы не проживете в Эвритауне и суток.
- Вас это огорчает?
- Не особенно. Но мне бы хотелось поработать с вами. Для обоюдной пользы.
- Послушайте, я благодарна вам за спасение, но не собираюсь сидеть у вас взаперти. У меня много работы. Я должна найти Пастера. Кстати, вы тоже этого хотите. Оставаясь вашей гостьей, я не могу одновременно искать Пастера.
- Разумный риск? – Трианопулос усмехнулся. – Иллюзия непобедимости толкает вас на него. А знаете что, доктор Никс – я не буду вас отговаривать. Вы свободны. То, что я хотел узнать от вас, я уже узнал. Пастера мы найдем, даже не сомневайтесь. И он будет работать на нас, а не на вас. Впрочем попрошу вас: если вы с ним встретитесь, передайте ему мое предложение. Контактные коды я перебросил на ваш джи-фи. И еще, если вам нужна помощь, не стесняйтесь.
- Спасибо. Тогда и у меня будет одна просьба. Мне нужно оружие.
- Собираетесь начать войну? Зря, доктор Никс. Вы врач. Оставьте убийства убийцам.
-  Я не убийца. Но самоубийцей тоже не хочу быть. Дадите оружие?
- Нет. Не имею права. Но ваши вещи я могу вам вернуть. По-моему, у вас был пистолет.

   От церкви Сент-Никлас остались только полуразвалившиеся стены. Дующий в пустые окна ветер гонял по полу листы из разодранных священных книг. Пахло гарью, пылью, запустением и смертью.
   Никс подошла к алтарю, огляделась и убрала пистолет в кобуру. В церкви никого не было. Часы показывали начало второго.
   Пастер ее обманул?
   Никс глянула на алтарь. На запыленном покрове лежал диктофон. И Никс все поняла. Взяла прибор, включила воспроизведение.
- Прости меня за обман, Никс, - говорил голос Пастера. – Мы не сможем с тобой встретиться. Для меня это слишком большой риск. Очень трудно объяснить военным медикам, почему я могу помочь больным 2V2, а они нет. Люди опасаются, что вампиры доберутся до меня раньше их. Но этого не случится. Ты была первым и последним вампиром, получившим от меня Истинную Кровь. Я выполнил то, что должен был сделать и теперь покидаю Эвритаун. Есть еще куча мест, где моя помощь необходима.  А Эвритаун я оставляю твоим заботам.
   Ты говорила мне о вампирском Наследии, о Граале. И пусть даже Наследие фальшивка, но Грааль существует. Именно оттуда взята исцелившая тебя кровь. И теперь Граалем стала ты сама.  Если хочешь, назови это чудом. Вирус 2V2, который распространяется в Эвритауне, уничтожит не только вампиров. Он поражает людей. Лекарства от болезни, вызываемой этим вирусом, нет. Человеческое безумие зашло слишком далеко. В том, что происходит в Эвритауне уже столько лет, виноваты все. И д`Ожерон с его экспериментами и правительство. Страдают от этого люди. Помочь им можешь только ты.
   Я подумал, что это будет справедливо – вручить судьбу Эвритауна одному из тех, кого Эвритаун однажды искалечил. Тебе придется проделать долгий путь, чтобы вернуть себе Образ Божий. Долгие годы ты питалась человеческой кровью. Теперь тебе придется отдавать свою кровь, чтобы спасти этот несчастный город от полного вымирания. Кровь за кровь, доктор Никс. Выбор за тобой. Я уверен, что ты не останешься равнодушной. Я понял, кто ты во время нашей первой встречи, а первое впечатление всегда самое верное.
   Вот и все, что я хотел сказать тебе, доктор Никс. Однажды мы встретимся вновь, обещаю. На алтаре лежит книга – раскрой ее и прочти то, что там написано. А потом реши, что делать дальше.
   Никс ждала, что Пастер скажет еще что-нибудь, но диктофон молчал. Запись кончилась. На алтаре лежала маленькая Библия в покоробившемся переплете. Никс открыла заложенную страницу.
   Вверху страницы было написано карандашом: «Невилл, Челленджер-сквер, 487, Мэтью и Рози Говард». Ниже опять же  карандашом были подчеркнуты несколько строк. Никс прочитала их. Это был фрагмент 10-ой главы Евангелия от Иоанна:
«Я есть пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец».
- Пастер, - прошептала Никс, закрыв книгу. – Пастырь и Пастер. Игра слов… Теперь понятно.

   До Невилла она добралась без всяких приключений. Улицы были пустынны, даже вампирам в этой части Эвритауна делать было нечего. Дома на Челленджер-сквер стояли заброшенными уже давно. Лишь в доме 487 была какая-то жизнь – из щелей между досками, которыми были заколочены окна, просачивался слабый колеблющийся свет.
   Дверь была незапертой. Никс вошла в дом и услышала тихий женский плач. Женщина плакала на втором этаже. Потом она расслышала мужской шепот.
- Милая, успокойся! – говорил мужчина. – Нужно не терять надежду и молиться. Думай о хорошем. Он обязательно поправится, верь мне.
- Нет, Мэтью, нет! – всхлипывала женщина. – Этот доктор из Большой Цитадели, он не мог ошибиться. Иначе… иначе они не вышвырнули бы нас на улицу. Мой маленький Бобби умрет! И мы умрем. Мэтью, мы все умрем здесь!
- Не говори глупостей! – Голос мужчины дрогнул. – Это не болезнь Коулза. Он давно бы умер. Эти свиньи просто свели со мной счеты. Им нужно было найти повод… Не плачь, родная, мы еще…
  Он замолчал, потому что увидел Никс. Женщина вскрикнула, уставилась на Истинную, как на явившуюся за ребенком смерть.
- Убирайся, тварь! – зарычал мужчина, становясь между женой и Никс. – Ты не найдешь здесь поживы. Проваливай, здесь чума! Попробуй только укусить нас, и сама сдохнешь, мерзкое отродье!
-  Я врач, - сказала Никс. – Где ребенок?
- Врач? – Женщина растерянно смотрела на Никс. – Ты врач? Ты можешь нам помочь?
- Убирайся! – Мужчина схватил приставленный к стене дробовик и щелкнул затвором. – Пошла прочь, тварь!
- Где ребенок? – повторила Никс.
- Мэтью, ты слышишь? – Женщина схватила мужа за руку. – Она врач. Она может помочь нам!
- Рози, ты сошла с ума! Это вампир. Разве ты не видишь?
- Да, я вампир, - сказала Никс, глядя на мужчину. – Но я пришла помочь. Это вы Мэтью и Рози Говард?
-  Тебе какое дело? Проваливай, или я…
- Меня прислал Пастер.
- Я не знаю никакого Пастера! Сейчас ты сдохнешь!
- Мэтью! – Женщина бросилась между мужем и Никс. – Погоди, не стреляй! Она пришла помочь. Она может вылечить Бобби.
- Чушь! Болезнь Коулза не лечится. Эта стерва голодна. Ей нужна кровь ребенка, вот и все.
- У меня была болезнь, которую вы называете болезнью Коулза, - сказала Никс. – Я вылечилась. И я попробую помочь. Ребенок все равно обречен. Дайте ему шанс.
- Да-да! – Женщина схватила Никс за руки. –  Ты поможешь ему! Мэтью, я знала, я верила! Боже, благодарю тебя.
- Я попробую, - Никс посмотрела на мужчину и увидела, что он все-таки опустил дробовик. – Проводите меня к ребенку. И еще, в доме найдется шприц?

Очень понравился сюжет. Читала не отрываясь. Только, по моему, больше похоже на сценарий, чем на повесть: очень много диалогов...